Воронежская земля испокон веков была казачьим краем. Здесь, на берегах Дона, и сегодня живут потомки тех, кто защищал рубежи России с шашкой в руках. Но что значит быть казаком в XXI веке? Как сочетаются многовековые традиции с реалиями спецоперации? И почему “реестровое казачество” вызывает столько споров? Об этом мы поговорили с наказным атаманом Воронежского казачьего округа ДКВ СКВ Виктором Кударенко.

-Виктор Андреевич, в последние годы казачество активно включилось в помощь бойцам СВО. Как Воронежский казачий округ участвует в этой работе?

– Казаки всегда были воинами, защитниками Отечества. Сегодня мы не можем оставаться в стороне. Наши ребята и сами воюют в составе подразделений Донского войска, а те, кто в тылу, помогают, чем могут: собирают гуманитарную помощь, организуют доставку снаряжения, поддерживают семьи мобилизованных. Особенно важна психологическая помощь — казаки навещают раненых в госпиталях, проводят беседы, поддерживают дух.
Но помощь должна быть не разовой, а системной. Мы координируемся с другими казачьими организациями, чтобы не было дублирования, чтобы каждая партия помощи доходила до фронта вовремя. И здесь важно не допускать «показухи» — у нас, к сожалению, некоторые чиновники от казачества любят отчитаться красивыми цифрами, а по факту помощь доходит с опозданием или не в полном объеме.

– Вы упомянули о «чиновниках от казачества». В последние годы много говорят о разделении на «реестровых» и «общественных» казаков. Как вы видите эту ситуацию?

– Проблема старая. Реестр изначально задумывался как инструмент взаимодействия казачества с государством, но превратился в бюрократическую структуру, где главное — не служение, а отчетность. Казаком сегодня может назваться кто угодно: надел форму — и вот он уже «казак». Но казачество — это не форма, а состояние души, образ жизни, традиции, передающиеся из поколения в поколение.
В Воронежской области, слава Богу, еще сохранились настоящие казачьи семьи, где помнят свои корни, знают, из какой станицы их предки. Но таких все меньше. А реестр зачастую принимает людей, которые даже не могут назвать своих дедов-казаков. Им дают чин, мундир — и они думают, что этого достаточно. Но казак без традиции — это просто человек в необычной одежде.

– Как, по-вашему, можно сохранить казачьи традиции в современных условиях?

– Только через воспитание. Если ребенок с детства не впитает казачий дух, не научится уважать историю своих предков, никакие указы сверху не сделают его казаком. У нас в округе работают воскресные школы, казачьи классы, но тут важно не формальное «для галочки», а живое участие.
Например, у нас есть проект «Казачья слава» — мы возим детей по местам боевой славы, рассказываем о подвигах казаков в Великую Отечественную, в Первую мировую. Важно, чтобы они понимали: казачество — это не только песни и пляски на праздниках, но и готовность защищать Родину.
Но есть и проблема: не хватает толковых наставников. Не каждый казак умеет работать с детьми. Нужны люди, которые могут зажечь, увлечь, а не просто отчитать лекцию.

– А как вы относитесь к идее обязательных казачьих классов в школах?

– Осторожно. Если это добровольно — хорошо. Если насаждается сверху — будет только отторжение. Нельзя заставить быть казаком. Это должен быть осознанный выбор.
Я знаю школы, где казачьи классы — это просто дополнительный урок истории да форма. А в других — дети живут этим: изучают традиции, занимаются строевой подготовкой, ездят в лагеря. Разница огромная. Всё зависит от людей.

– В некоторых регионах казаков привлекают к охране порядка, разгону митингов. Как вы к этому относитесь?

– Казак не должен быть дубинкой в руках власти. Наша задача — защищать страну от внешних угроз, а не идти против своего народа. История знает примеры, когда казаки отказывались участвовать в карательных акциях. В 1905 году кубанские казаки не стали разгонять рабочих — сказали: «Это дело полиции».
Сегодня некоторые «реестровые» структуры превратились в подобие ЧОПов. Но казачество — это не частная охранная фирма. Если казаки и помогают полиции, то только в том, что действительно соответствует их духу: охрана правопорядка на массовых мероприятиях, борьба с мародерами в зонах ЧС. Но не политические разгоны.

– Что, на ваш взгляд, нужно для настоящего возрождения казачества?

– Прежде всего — единство. Сейчас казачество раздроблено: реестровые, общественники, «самопровозглашенные» атаманы… Пока мы будем враждовать между собой, ни о каком возрождении речи быть не может.
Нужен большой казачий круг, где будут представлены все здравые силы. Без чиновничьего диктата. Чтобы выработать общую стратегию: как сохранить традиции, как помогать фронту, как воспитывать молодежь.
И главное — казачество должно служить России, а не отдельным чиновникам. Если мы это поймем, то выстоим. Если нет — превратимся в музейный экспонат.

– Спасибо за беседу, Виктор Андреевич!

– Слава Богу, что мы казаки!