Сергей Воронин: “Как жить дальше казакам и членам казачьих обществ”

Есть ли будущее у российского казачьего реестра?

На этот вопрос отвечает заместитель войскового атамана Оренбургского казачьего войска Союза казаков России по УрФО казачий генерал Сергей Воронин.

– Здорово живёте, Сергей Анатольевич!

Кажется, так “гутарят” по-казачьи? Вроде на русском языке, и всё понятно, и в то же время как-то необычно, как-то особенно. Откуда же происходит эта особость казаков?

– Слава Богу! (Так отвечают на казачье приветствие). Есть такие понятия: самобытность языка, традиций, культуры. Они характеризуют особость и различия отдельных этнических общностей, национальных групп и народов. В данном случае приведенное вами казачье приветствие (в смысле – “Здравствуйте!”) характеризует особость и отличие казачьего языка даже от близких к нему “славянских” языков: русского, украинского, белорусского. И если официальная российская наука не признает существования казачьего языка, то это не означает, что его нет. Казаки – прямые потомки древних ариев, расселившихся на просторах Евразии из восточного очага их цивилизации, включавшего в себя Южный Урал (знаменитый Аркаим), Поволжье, Среднюю Азию, Алтай и другие прилегающие территории. Этнические казаки пронесли через тысячелетия и сохранили неповторимый менталитет, навыки и традиции своих пращуров – профессиональных воинов арийской “национальной гвардии”. И не случайно на протяжении всей истории казачьего этноса, полной героизма и трагедии, его судьба и бытие были связаны с войной либо военной службой.

– В одном историческом писании опубликованной казаками, определена разница между казаками и казачеством. В чем суть?

– Если “казаки” – это подвергнутая геноциду в ходе политических репрессий этническая общность в составе многонационального населения Российской Федерации, органичная часть ее гражданского общества, то “казачество” – это интернациональная сословная структура, существование и деятельность которой связаны лишь с несением государственной военной (раньше – пограничной) и полицейской службы и не зависят от этнической принадлежности ее членов. Понятие “казачество” является нарицательным и производным от этнонима казачьего этноса в связи с тем, что первыми эти функции выполняли преимущественно этнические казаки.

– А некоторые люди сегодня представляют себе именно негативный образ казака…

– Это связано с извращением исторической правды о казачьем этносе на государственном уровне, а стало быть, с официальной государственной российской идеологией. Еще со времен Петра I простым россиянам с детского возраста вдалбливали в голову, что казаки – это беглые холопы и преступники, живущие грабежом и разбоем. При этом не гнушались использовать их (как военную силу) для защиты рубежей молодой российской государственности, поскольку регулярные войска тогда были малочисленными и неопытными, а флота вообще не было. А казаки без шума и без флота, на простых лодках сумели с моря взять Азовскую крепость…

“Некоторые люди”, о которых вы говорите – это, скорее всего, далекие потомки тех, кто потерпел поражение в боевых схватках и столкновениях с предками современных казаков. У них это на генном уровне. Это субъективное отношение к историческим событиям. Поэтому не надо удивляться, что и казаки помнят тех, кто столетиями проводил политику геноцида по отношению к казачьему этносу.

Что касается российской государственной политики и пропаганды “советского периода”, то “беглые холопы и разбойники” вдруг превратились в “верных слуг царского самодержавия” и “царских нагаечников”, за что казаков и подвергли массовому физическому истреблению после революции. Не нужен был большевикам свободолюбивый казачий народ! Эту “логику” с пеной у рта доказывали уже советские историки и политики, чтобы оправдать и кровь безвинно уничтоженных казаков. Казачьи жертвы насчитывались сотнями тысяч. О наличии у большевиков совести не говорю. Политические преемники этих большевистских “государственников” до сих пор негативно относятся к казакам. Может, потому, что боятся нести ответ за дела своих предшественников – комиссарских палачей.

Эти “некоторые люди” современной “демократической” России выросли на учебниках и интернациональной идеологии России “большевицкой”. Им, потерявшим свои этнические корни, непонятно и страшно стремление (так непохожих на них) этнических казаков к своему национальному самоопределению в составе России. Грезятся им новые Стеньки Разины, Кондраты Булавины и Емельяны Пугачевы. Отсюда и “негативный образ”. Отсюда и отказ официальной российской власти признать казаков самостоятельным этносом.

Не странно ли, что непримиримые идеологические и политические враги (монархисты, большевики и демократы) нашли между собой общий язык в отношении свободолюбивого казачьего этноса: не признавать его существования – и все тут. И это при том, что великий русский писатель Л.Толстой утверждал, что именно “казаки создали Россию”.

– То есть казак сделал свое дело – казак должен уйти?

– Нет! По мнению российских самодержцев, советских генсеков и сегодняшних политиков, казаки должны были остаться, но в качестве “пушечного мяса” в военных авантюрах российской верхушки, “цепных псов” на границах Российской империи и ее преемников (СССР, РСФСР), в качестве добровольных помощников милиции, пожарных, лесников, МЧС, наркослужбы и прочих, и прочих, и прочих. В качестве этакого “Фигаро здесь, Фигаро там”, но не в качестве самостоятельного автохтонного этноса, имеющего право на реабилитацию и национальное самоопределение в составе России.

Понять и объяснить позицию этих трусоватых нынешних российских политиков просто.

Они понимают, что официальное подтверждение статуса репрессированного народа (этнической общности) дает казакам право на предусмотренные Законом РСФСР “О реабилитации репрессированных народов” политическую, территориальную, социальную и культурную реабилитацию, в том числе – восстановление незаконно уничтоженных казачьих национально-территориальных образований в местах их (казаков) традиционного проживания. Но это же определенная независимость свободолюбивых казаков. А вот свободы граждан этим чиновникам не хочется. Чтобы не допустить этого, недалекого ума госчиновники и запускают в сознание российского общества совершенно необоснованную “страшилку” о якобы угрозе “казачьего сепаратизма” и сознательно проводят подмену понятия “казаки – народ” на “казачество”, статус которого аналогичен службе МЧС, милиции и тому подобного, позволяет исключить казачий этнос из системы правоотношений в сфере национального самоопределения под предлогом отсутствия его правосубъектности. То есть казакам отказывают в праве на национальное самоопределение, поскольку “казачество”, под статус которого их загоняют, не является этнической (национальной) общностью и в принципе не может быть субъектом права на национальное самоопределение. Они (госчиновники), видимо, не допускают мысли о том, что казаки – это граждане России, которые, получив равные с другими народами права, используют их не во вред территориальной целостности России, а на ее укрепление. Видимо, судят по себе, так как сомневаются, что свою землю (Казачий Присуд) в составе России казаки будут защищать так же, как их легендарные предки, делегируя своих лучших представителей в структуру интернационального реестра.

Позиция ясна, но она строится на более чем 300-летнем заблуждении, что “казачество в России может быть создано вообще без казаков”, то есть без этнической КАЗАЧЬЕЙ основы. Строить по такому варианту пытались многие – не получилось ни у кого. Без участия единственного носителя казачьего менталитета – представителей казачьего этноса, любой государственный проект формирования государственного казачьего реестра обречен изначально.

Для реализации этого проекта, кроме этнического фактора, необходима еще и идеологическая база: право и обязанность защищать свое Отечество. А какое Отечество у репрессированного казачьего этноса, лишенного права даже на свое историческое имя (этноним)?

Вот и получается, что большинство этнических казаков сегодня сторонится реестра, а “главные роли” в нем исполняют авантюристы и проходимцы в полковничьих и генеральских погонах, в орденах и медалях, с нагайками и шашками, но ничего об истории казачьего этноса не знающие, и в прошлой жизни ничего, кроме донышка водочной бутылки или хвоста у своей коровы, не видевшие.

В целом по России я не вижу перспективы для формирования способного решать государственные задачи казачьего реестра, если:

– власть не обратится лицом к проблеме восстановления законных прав репрессированного казачьего этноса, как базы для подготовки профессиональных военных кадров;

– власть по-прежнему будет игнорировать этнические казачьи организации, отказывая казакам в предусмотренном Конституцией и положениями национальной политики Российской Федерации равноправии с другими этническими диаспорами.

– Говорят, что в США, когда закладывали основы государства, как пример для подражания, вообще взяли… опыт казаков. И, мол, потому там жизнь организована по-человечески. Что же, никуда без казачьих традиций?

– Не думаю, что при создании США, сопровождавшемся уничтожением рабовладения, их отцы-основатели изучали печальный опыт казаков, оказавшихся к этому времени в положении гладиаторов на “арене” крепостной Императорской России. Но, точно одно – опыт военной казачьей подготовки и организации сил местной самообороны и быстрого реагирования в случае возникновения чрезвычайных ситуаций и сейчас положен в основу Национальной гвардии США. Наш опыт используют американцы! Но самый показательный пример такого заимствования – кибуцы Израиля, натуральная община с казачьим типом самоуправления. А ведь американцы и израильтяне – не глупые люди, раз копировали наши многовековые традиции. Вот бы нашим российским чиновникам поучиться у иностранцев нашему же (казачьему) опыту!

– Мне приходилось в свое время довольно близко знакомиться с опытом Терского казачества. В конце прошлого века там, на Кавказе, обстоятельства заставили казаков свозить население мелких хуторов в крупные казачьи станицы. Я был в Моздоке и сам все видел. В 90-х годах “экономика” Чечни строилась на грабежах мелких населенных пунктов Северной Осетии и юга Ставропольского края, поскольку сами-то чеченцы почти ничего не производили. Мирные граждане не могли дать отпора вооруженным бандитам. Милиция же попросту не справлялась, ибо найти преступников и вернуть награбленное было ей не под силу. Сдерживать этот преступный вал пришлось терским казакам. Они с чеченцами по-своему разговаривали. И чеченцы быстро все понимали, ибо уважают духовную силу, и быстро все возвращали.

– Вам известно, чем закончилось противостояние терских казаков и их “оппонентов”? У казаков изъяли оружие, часть казачьих лидеров уничтожили физически, многих просто пересажали по сфабрикованным обвинениям. Продолжается выдавливание казачьего и русскоговорящего населения с обозначенных вами территорий.

“Оппоненты” за это время фактически реализовали право на управление этими территориями своими органами власти, сформированными по национальному (более того – клановому) принципу. Да, там теперь формируются реестровые территориальные “казачьи” формирования. Но… без этнических казаков.

– Может ли у нас, на Южном Урале, возникнуть ситуация, что казакам придется взять на себя роль правоохранительных органов? И есть ли вообще такая необходимость? А то народ нагаек опасается.

– Надеюсь, что необходимость взять на себя роль правоохранительных органов не возникнет. Участие казаков в охране общественного порядка и других видах деятельности, предусмотренных Федеральным законом “О государственной службе российского казачества”, может стать реальностью лишь в случае, если новое руководство Челябинской области профессионально и ответственно отнесется к его исполнению. В частности, должны быть обеспечены предусмотренные законом условия профессиональной подготовки, социальной защиты, организационной и материально-технической базы реестрового казачьего формирования. Мы понимаем важность поставленной задачи и готовы на условиях взаимопонимания участвовать в этом государственном проекте, использовав имеющиеся наработки. Но еще раз подчеркиваю: никакого казачьего реестра из охранников ЧОПов не получится. Нужна этническая (казачья) база. Что касается нагаек, то их применение по отношению к гражданам, не имеющим отношения к казачьему обществу, противозаконно и наказуемо.

– В наше время все возможно. Общество нестабильно. А случись в регионе социальный взрыв?

– Если вы о сегодняшних реестровых казаках исторической территории Оренбургского казачьего войска, то не обольщайтесь. Единой организационной структуры, эффективной системы связи и профессиональной подготовки не существует. Самое большее, на что хватает сил хуторских и станичных атаманов-энтузиастов, это какая-никакая работа с детьми по месту жительства на собственные страх, риск и средства. Их вряд ли удастся даже оповестить и собрать в одном месте. Да и орденами и сувенирными шашками сегодня никого уже не прельстишь и не испугаешь. К серьезному делу надо относиться по-серьезному.

– Почему же на территории, где жили ас-саки – предки самых-самых древних казаков, они до сих пор не участвуют в государственном строительстве? В чем причина?

– Решение государственной задачи формирования казачьего реестра на исторической территории Оренбургского казачьего войска, начатое в бытность конца 90 годов, в том числе – реальные проработки создания системы казачьих поселений на границе с Казахстаном, полностью провалено. Причины – в некомпетентности занимавшихся этой проблемой чиновников и их политических (прокоммунистических) убеждениях. Не сумев подчинить казаков своему влиянию, они пошли по пути дробления и уничтожения реальной структуры, заменяя ее “ряженым воинством”, дискредитируя саму идею государственного проекта и само государство.

В результате – реестровую структуру представляет немногочисленная “массовка”, которые вот уже который год отпихивают друг друга от небогатой бюджетной кормушки, но не в состоянии набрать даже пары тысяч казаков для государственной регистрации областной реестровой структуры. Такого положения нет ни в одном субъекте Российской Федерации.

– Какой вы видите государственную реестровую структуру казачества на исторической территории войска? Каковы пути решения проблемы ее формирования?

– Государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации – это государственный проект. Казачий реестр создается для вполне определенных целей, четко обозначенных Федеральным законом “О государственной службе российского казачества». Поэтому здесь ничего не надо додумывать. Надо исполнять закон.

Поскольку задача формирования реестровой структуры – это часть государственного проекта, для выполнения этой задачи губернаторами должны быть определены компетентные в данном вопросе ответственные лица, с которых можно было бы спросить за результат. Необходимость профессионального подхода определяет “вертикаль” управления и контроля: от органа региональной власти по работе с реестровым казачеством до подотчетных ему структур на уровне городов и районов субъекта.

Надо быть прагматиками и спокойно относиться к тому, что “кто платит, тот и музыку заказывает”. Это к тому, что региональная власть не должна играть в демократию при определении руководства реестровой структуры на уровне области. Допускаю, что атаман областной реестровой структуры может утверждаться губернатором после представления его кандидатуры реестровым казачьим кругом. Но последнее слово и контроль должны быть за областной властью.

В результате отнюдь не плодотворной деятельности чиновников старого губернатора и дробления единой областной реестровой структуры на самостоятельные казачьи отделы на территории субъектов воцарилась полная анархия. Первым и необходимым шагом для восстановления единой структуры должно стать волевое решение губернаторов субъектов о проведении круга с участием (как минимум) представителей региональной власти. На этом круге должен быть заслушан отчет, принято решение о восстановлении единой казачьей структуры, в соответствии с действующим законодательством и казачьими традициями избраны ее руководящие и контрольные органы, полномочные представлять реестровых казаков в отношениях с областной властью.

Должны быть четко разделены понятия государственной службы, которыми профессионально занимается реестровая структура, и вопросы самобытной казачьей культуры, языка и традиций, находящиеся в cфере деятельности этнических общественных казачьих организаций, которые должны иметь свое представительство в областных структурах, занимающихся вопросами общественных отношений и национальной политики. Чтобы этнические казаки стали основой реестровой структуры, придав ей истинно казачью сущность и авторитет, реестр и общественные этнические казачьи организации не должны быть соперниками и конкурентами, а в организационной структуре реестрового казачества должен быть заранее предусмотрен механизм обеспечения постоянной связи сотрудничества с этническими казачьими организациями.

Мы, этнические казаки, к диалогу с властью готовы. Все зависит от губернаторов субъектов.

 Спасибо за интересную и острую, словно сабля, беседу. Желаю казакам хорошей удачи, ибо еще древние арии заметили, что удача может быть разной.

– Как говорят казаки: любо!

Ирина Вольф

Один комментарий: Сергей Воронин: “Как жить дальше казакам и членам казачьих обществ”

Партнёры