Виктор Пальниченко: «Казаки – часть русского народа»

Виктор Пальниченко: «Казаки – часть русского народа»

Как известно, после революции 1917 года, казаки подверглись жесточайшим массовым репрессиям. Произошло это потому, что большинство казаков выступило против советской власти. И только в начале девяностых годов президентским указом жертвы этого террора были реабилитированы. Именно тогда по всей стране стали образовываться казачьи общественные организации. Как этот процесс проходил на исторической территории Оренбургского казачьего войска? Чего хотели и чего добились оренбургские казаки? Об этом и многом другом мы расспросили Виктора Пальниченко. Он является ветераном казачьего движения, был первым реестровым атаманом Пригородного станичного казачьего общества и испытал, что значит быть на госслужбе – эту идею сейчас намерено реализовывает правительство страны.

– Виктор Михайлович, какой год считается возрождением казачества на территории нашей области?

– Общественное движение казаков возникло где-то в 1989-1990 годах. Когда в нашу страну пришла демократия, проснулось самосознание многих народов. Кое-кто стал отделяться, создавая национальные республики в составе Российской Федерации, кое-кто, допустим, башкиры и татары, проживающие в других субъектах, стали создавать национально-культурные автономии. Естественно, что малые народы – а казаки себя относили к числу таких – тоже воспряли духом. Вспомните историю: после знаменитого указа Якова Свердлова, было уничтожено столько казаков, что ситуация, на мой взгляд, гораздо круче Холокоста оказалась. Но евреи – и надо у них учиться – сумели весь мир поднять против несправедливости, а казаки нет. И представьте: всё время тебя заставляли называться русским, а тут появилась возможность сказать, что ты цыган, грузин, еврей или казак. Поэтому в начале девяностых годов в области стали создаваться казачьи общественные объединения. По традиции их называли войсками.

– Чем занимались объединяемые в них казаки?

– Мы рьяно взялись за возрождение казачьей культуры и быта. Организовывали хоры и кадетские классы, открывали музеи. Всё это, естественно, делалось на общественных началах, никто нам не платил – это был просто порыв. К нам масса людей приходила. Все хотели вступить в наши ряды, били себя в грудь и гордо говорили: «Я же казак по происхождению!» Все считали, что национальность казаков наконец-то возрождается, и хотели быть полезными. Тогда в Оренбургском отдельском казачьем обществе насчитывалось больше пяти тысяч человек. Во времена, когда губернатором был Владимир Елагин, наблюдался максимальный подъём нашего движения. В областной администрации было создано управление по делам казачества. Нас стали привлекать к охране правопорядка. Мы совершенно безвозмездно охраняли сады, помогали пожарным и МЧС-никам, сопровождали грузы и, естественно, поддерживали порядок у себя в казачьих станицах. Мечтали на только что организованной Российско-Казахстанской границе организовать новые казачьи хутора. Хотели, как это сложилось исторически охранять рубежи Родины. Но идею воплотить не удалось, хотя с пограничниками посотрудничать успели.

– Почему не сбылись мечты?

– Этому несколько причин. Вот вы не задумывались, почему казачьих общественных организаций развелось так много?

– Об этом все задумываются: только в Оренбургской области больше шести организаций!

– Я вам объясню, почему. Изначально был создан Союз казаков России. Руководить им стал бывший третий секретарь партии одного из районов Москвы, по происхождению донской казак. Вся идеология и наставление определённых кругов заставили его очень грамотно выстроить систему казачьих подразделений по всей стране. Мощней организации, чем казаки, в девяностые годы, просто не было. Однако через некоторое время в противовес этой организации, так сказать прокоммунистической, создали Союз казачьих войск России и Зарубежья. Очень грамотно поступило с казаками государство, предложившее лозунг «Разделяй и властвуй!» Очень хитро! Казаки – единственная самоорганизующаяся сила в российском обществе. Она, что угодно, может объединить. И вот этого, вероятнее всего, власти стали опасаться. И понеслось: стали создаваться всё новые и новые параллельные структуры – Союз казачьих формирований, Белое братство казачьих войск. Постоянно проводились какие-то круги, на которых выбирали атаманов.

– Только в нашей области, я знаю, шесть региональных атаманов.

– Комментарии, как говорится, излишни, да?

– Но не для того ли, чтобы наконец-то упорядочить казацкое движение, приняты сейчас ряд президентских указов?

– Со стороны так и кажется. Но, на мой взгляд, всё это снова только добавит раскола. Почему снова? В конце девяностых годов очень привлекательная идея реестрового казачьего войска уже вводилась. Тогда казакам предложили одиннадцать видов госслужбы. И что в итоге?

– И что же?

– Начиналось всё красиво. Госслужбу казаки должны были нести на общественных началах. Так и делали. Но энтузиазм не может быть вечным – мужчинам требовалось семьи кормить. Представьте ситуацию: рядом стоят два дома. В одном живёт казак и в другом казак. Один работает на заводе и второй там же. Но первый пришёл вечером и на своём приусадебном участке копается, а второй обязан был пойти в кадетскую школу или поехать сторожить сад. Для чего? Чтобы иметь право называться казаком. Сейчас ситуация будет аналогичной, за исключением того, что реестровому казаку станут платить по договору какие-то деньги. Деление на реестровых и нереестровых внесёт раскол. А все в реестр записаться не смогут по разным причинам. У кого-то нет возможности нести госслужбу, кто-то до этого ещё не дорос или наоборот перерос: например, дети и старики. Вот я уже тоже не молодой, да и вообще в одну реку дважды не входят, поэтому в реестр на службу не попаду. И что от этого стану казаком второго сорта или вообще им престану быть? Парадокс в том, что до сих пор нельзя сказать, что ты казак по образу.

– Возможно, сейчас, когда идею госреестра собираются воплощать в жизнь, в название управления вернут заветные слова?

– Да не в словах суть. На мой взгляд, идея госреестра казачества сейчас всё-таки ущербна и усечена. Государству, чтобы сделать институт реестра, нужно начать с поддержки казаков. И тогда казаки вспомнят историю и с удовольствием делегирует своих мужчин-казаков на госслужбу. 

Вместо послесловия. По мнению Виктора Михайловича, история казачьего этноса, на протяжении тысячелетий находившегося в эпицентре мировых политических, культурных, экономических, этнических и социальных процессов, невозможно рассматривать в отрыве не только от российской истории, но и от истории всего Евразийского континента. В силу исторических обстоятельств, начиная с «петровских времен», героический эпос легендарного народа подменен ущербной (но, увы – официальной) версией о его «бегло-холопском», «сословном» и «служилом» происхождении. В соответствии с этим строилась и строится государственная национальная политика в отношении казачьего этноса, направленная на формирование механизма его окончательной ассимиляции – государственного реестра. 

Автор: Кристина Дроздова

Один комментарий: Виктор Пальниченко: «Казаки – часть русского народа»

Партнёры